Главный тренер мужской сборной России по волейболу Сергей Шляпников в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Вадиму Кузнецову рассказал о том, как отмечал Новый год в армии, о находке в бразильском магазине антиквариата, учебе в пединституте и игроке, за которого ему обидно.
Игрок, тренер, президент
- В январе исполнится год, как вы возглавили сборную России. Сколько полноценных выходных у вас было в 2017-м?
- Выходные, конечно, были, но когда сборная России приступила к работе перед отбором на чемпионат мира, то даже в свободные от тренировок дни тренеры почти не уезжали домой. У нас было совсем немного времени для подготовки к Мировой лиге, поэтому о выходных-то не приходилось говорить. После отбора на чемпионат мира мы дали отдохнуть нашим заслуженным игрокам, а работали с молодежью. Потом отдыхали те, кто нес основную нагрузку в Мировой лиге, а из отпуска вышли те, кто играли на отборе к чемпионату мира. В полном составе команда собралась за месяц до чемпионата Европы. А тренерский состав в рабочем режиме находился все лето. Когда выпадал какой-то выходной, мы обсуждали наши дела, наши проблемы, что делать дальше, какие есть вопросы и как их решать.
- После чемпионата Европы стало попроще?
- Конечно, попроще, но сейчас другая ситуация. Я много выезжаю в регионы, смотрю, как играют кандидаты в сборные России, общаюсь с ними и главными тренерами, президентами клубов. Нужно держать ситуацию на контроле, чтобы в следующем году никто из тех, кого бы мы хотели видеть в команде, не выпал из обоймы. Достаточно много травм было в прошлом году – и Виктор Полетаев, и Сергей Савин. Этого хотелось бы в будущем избежать, поэтому мы в режиме реального времени держим руку на пульсе, чтобы вовремя среагировать и помочь, если в этом будет необходимость для игроков.
- Вы сами были игроком, были президентом волейбольного клуба и главным тренером. Кем быть сложнее всего?
- Это разные функции и разные задачи. И тренером сложно быть, и президентом. Я ведь не ушел из "Ярославича", а остался почетным президентом клуба и по мере возможностей стараюсь помочь ему. У президента свои задачи, и прежде всего – где найти деньги. И это очень нелегко.
У тренера свои вопросы – как сделать команду, как побеждать? В сборной мне попроще в том плане, что в клуб я брал не тех, кого хотел, а тех, на кого хватало денег. В сборной России выбор игроков при комплектовании состава отличается в лучшую сторону. У нас достаточно много сильных игроков, и есть возможность ставить перед ними самые высокие задачи.
Мечты сбываются
- Когда год назад вам предложили возглавить сборную России, какие-то сомнения были?
- Вы понимаете, что я дважды баллотировался на пост главного тренера, но по ряду причин предпочтение отдавали другим кандидатам. В данной ситуации Всероссийская федерация волейбола сочла нужным предложить мне работу со сборной России. Я к этому давно шел. Когда человек идет тренировать юношескую и молодежную сборные, значит, он думает о следующей ступеньке этой лестницы. И нужно стремиться дойти до ее конца, раз уж ты пошел по ней. Когда я начал работу с юношами, у меня было желание стать главным тренером национальной команды. И это осуществилось в этом году.
- А когда вы только стали тренером, были мысли, что останетесь им так долго? Ведь многие разочаровываются, уходят в бизнес или предпочитают кабинетную работу.
- Желания куда-то уйти у меня никогда не было. Я не смог поступить в педагогический институт с первого раза, но на следующий год опять попытался, хотя никаких гарантий не было, и мне удалось. Я осмысленно выбрал этой путь и уже в дальнейшем понял, что поступил правильно и стал двигаться по этому пути. Тренер, президент…
Президентом ярославского клуба я стал по необходимости. Это были 90-е, многое в спорте изменилось по сравнению с тем, что было. Нужно было искать новые формы существования клубов, и в 1991-м мы зарегистрировали волейбольный "Нефтяник" из Ярославля. Я стал президентом, потому что это было необходимо, а не потому, что я этого сильно хотел. Все рычаги управления были у меня, и таких, как я, было достаточно много. И Валерий Алферов в Екатеринбурге, и Геннадий Шипулин в Белгороде, которые до сих пор являются президентами своих клубов. Но у меня была отличительная особенность – я еще играл связующим и выполнял функции капитана команды, что усложняло ситуацию.
Уходить из профессии я никогда не собирался. Могли менять формы работы, должности. Волейбол – это мое. Когда люди оканчивают школу, думают, какую профессию выбрать, перед ними открыты многие двери. И важно угадать нужную дверь, важно попасть в профессию. Я вижу, что многие люди не попадают в свою дверь, а мне повезло. Я получаю удовольствие от того, чем занимаюсь.
- В российском футболе в 90-е у клубов бывали спонсоры с криминальным прошлым, а, например, "Асмарал" основал иранский бизнесмен. Расскажите, какой самый необычный спонсор, который обращался с деньгами к вам?
- У нас ничего такого не было. Нам помогали наши друзья. Мой друг Яков Якушев, с которым я вместе играл, помогал нам машинами – "Газель" или "Волга". Такие отношения в 90-е очень здорово помогали. Денег часто не хватало, и приходилось искать дополнительных спонсоров. Люди раньше добрее были, редко отказывали. Кто деньгами, кто квартирами, кто ремонтом офиса или кабинета. Я пришел к начальнику Северной железной дороги Виталию Митрофановичу Предыбайлову. Мы хотели создать интернат, но не было возможности. Нам помогли встретиться, он спрашивает: "Какая проблема?" Я ему объясняю, что хотел бы в его интернате разместить 15 игроков и тренера на полном гособеспечении. Пять минут поговорили – вопрос был решен.
Сейчас так договориться в принципе невозможно. Каждая копейка согласовывается очень долго, ну и люди были добрее. Они понимали, что мы занимаемся здоровьем нации, пропагандируем здоровый образ жизни, привлекаем детей к спорту в целом и волейболу в частности. И у нас это получалось – люди старались помочь.
Сегодня в нашем регионе новый губернатор Дмитрий Юрьевич Миронов, и мы связываем с его приходом большие надежды в плане развития спорта и волейбола в частности. У него понимание есть. Он сам человек спортивный, и мы надеемся, что все будет нормально.
Мандаринка и маршировка по плацу на Новый год
- Вы часто проводили тренировки 1 января?
- А раньше это было в порядке вещей. Это сейчас стало как-то по-другому. Могла быть тренировка 31 декабря утром и вечером 1 января. Когда идут соревнования, еврокубки, например, то праздник или не праздник - для нас не так принципиально. Мы могли тренироваться в любой день, это сейчас почему-то идут во многом спортсменам навстречу в ущерб тренировочному процессу. Нужно понимать, что волейбол - это наша работа, и никакие праздники не должны этому мешать. Если работа будет сделана успешно, то впереди будет достаточно праздников. А если плохо сделана, то никакие праздники не восполнят горечь поражения.
- Вспомните самое неожиданное место, где вы встречали Новый год.
- Наверное, когда я служил в армии. Архангельская область, город Котлас, и от него еще 40 километров. Настоящая тундра. Уже не помню точно, но, кажется, дали мандаринку, ужин был чуть-чуть повкуснее, чем обычно, потом просмотр программы "Время" и маршировка по плацу с песнями. И отбой, как обычно. Всё.
- Сейчас в суперлиге игроков, которые служили в армии, совсем немного. У вас какие остались воспоминания?
- Я еще в учебку попал, изучал азбуку Морзе, был радистом. Попасть в 23 года в учебку - это не сахар. 45 секунд на подъем и 30 секунд на отбой. Кто не успевал, тем пытались объяснить, что так делать не нужно больше. Все приходилось пройти в жизни. У меня как-то не было ситуации, чтобы я что-то не прошел. Жизнь все время посылает испытания, через которые нужно пройти. Легко нигде не было – армия была, в институт поступил со второго раза…
- В сборную России попали с третьего раза.
- Верно. На юношеском уровне я тоже первые медали не сразу завоевал. Были юношеские Игры в Москве, я там участвовал со сборной России 1981 года рождения. Но Тарас Хтей и Семен Полтавский там еще не играли. Мы стали четвертыми, и я подумал: "Все, моя карьера в сборной на этом закончится". У себя дома стать четвертыми - это трагедия, и для меня это действительно было трагедией. Но потом с этим возрастом мы почти все выиграли.
- Какой самый памятный подарок, который вы получили от своих воспитанников?
- Пока мне машину, как Геннадию Яковлевичу Шипулину, никто не подарил (смеется). Думаю, что все впереди еще.
- Как проходил Новый год в вашей семье в детстве?
- Нас было четверо: мама, папа, старшая сестра, которая тоже занималась волейболом, и я. Все проходило очень интересно. У нас было много гостей, звали к себе ребят со двора, заходили взрослые. Натягивали в комнате какую-то веревку, надували воздушные шарики и играли так в волейбол. Устраивали соревнования даже, создавали команды. Кто-то был сборной Советского Союза, кто-то - сборной Болгарии и так далее. Естественно, был праздничный стол, лимонад.
Мы жили рядом со стадионом "Шинник" в Ярославле, и после стола все шли кататься на коньках, гулять. Я коньки надевал дома и шел на каток прямо в них, так как ну очень близко все располагалось. Играли в детстве во все – хоккей, ручной мяч, волейбол, футбол. Это потом очень пригодилось, когда я в институте стал преподавать на кафедре спортивных дисциплин. Чтобы преподавать, нужно же показать самому студентам.
За Семена Полтавского обидно
- "Тренер должен быть всегда в поиске" - это фраза из вашего интервью. Что стало находкой для вас в 2017 году?
- Конечно, большое отличие в работе со взрослыми командами заключается в психологии. С ними нужно вести работу по-другому, иначе разговаривать. Даже тон должен быть другим. Искусство тренера в этом и заключается – нужно понимать, что у юношей одни требования, один тембр голоса. В молодежи уже другая ситуация, во взрослой команде – третья. Ты работаешь с парнями, которые многое повидали, многое прошли и доказали. Для меня это не было откровением, но в плане психологии это была совсем другая работа.
- Приходилось что-то ломать лично в себе, чтобы перестроиться на работу со взрослыми игроками? Где-то уступить, где-то надавить.
- Самое главное – тренерский штаб сборной России пытался выстроить диалог с игроками. У нас есть капитан, и если какие-то вопросы возникали, он обращался к нам, чтобы какие-то трения не мешали тренировочному процессу. Все шло через капитана, мы были готовы обсуждать любые вопросы. Парни предлагали что-то свое, и я шел им навстречу. Они уже взрослые люди, и когда какой-то тренер дал им в клубе что-то свое, и это работало, то им хочется сохранить это и в сборной.
Это хорошо, когда все лучшее из клубов появляется в сборной. Игроки предлагали свои варианты тренировочной работы, бытового режима, и все это обсуждалось. Шел диалог. Если я понимал, что был прав, то должен был отстоять свою точку зрения. Если видел, что у игроков есть конструктивное предложение, то почему бы не пойти им навстречу? Не вижу в этом проблем, если это пойдет на пользу команде.
Я не наступал себе на горло, поймите правильно. В сборной России собрались опытные люди, которые многое повидали, и они знают, как нужно работать с командой. Если где-то нужно прикрикнуть, где-то заставить, кто-то из молодых ребят не сразу понял, то нужно было ему сказать. А потом уже мы обсуждали, почему так нужно было сделать, зачем и как. Мы это аргументировали, отвечали на вопросы ребят и продолжали работу. Вот такой путь нужно было пройти в этом году, и считаю, что мы это сделали достаточно успешно.
Например, Юрий Бережко. Он пришел в сборную России не совсем подготовленным, долго набирал форму, и у нас были опасения, что Юрий может не успеть набрать ее. Мы рассчитывали на него как на вспомогательного нападающего, третьего-четвертого доигровщика, который бы помогал команде с приемом. Были опасения по тому, успеет ли он набрать кондиции, но Бережко это смог сделать. Он уходил из тренажерного зала последним вместе с Максимом Михайловым. И я видел, как он работал, как хотел выиграть этот чемпионат Европы. В апреле мы с ним общались, и Юрий как-то уверенно мне сказал, что хотел бы поехать на Европу и победить там. То есть он не сомневался в том, что сборная России должна выиграть этот турнир.
- Через вас прошло не одно поколение российских игроков. С каким было работать сложнее всего?
- Нужно сравнивать не время, а генофонд. Моя первая сборная - 1981 года рождения. Это Семен Полтавский, Тарас Хтей, Александр Соколов, Алексей Вербов, Николай Апаликов… Была приличная компания, и эти люди попадали в первую сборную России. Эта сборная выиграла чемпионаты Европы и мира среди молодежи, а потом многие стали олимпийскими чемпионами.
Возьмем 1985 год рождения. Хорошая компания собралась: Павел Круглов, Роман Данилов, Алексей Остапенко, Сергей Гранкин, Александр Волков. Многие дошли до национальной команды, был хороший выход из этого года. Но эти поколения были уникальными в какой-то степени по своим кондициям.
А с 1991 годом рождения уже другая ситуация была. Приходилось больше работать над тем, чтобы довести игроков до нужных кондиций. Мы с ними делали вещи, которые не делали ни с одним другим возрастом. У нас были проблемы с приемом, и еще до завтрака была тренировка, на которой игроки делали по 250-300 приемов. До завтрака! Первые темпы и диагональные игроки бежали кроссовую подготовку, а доигровщики, либеро и связующие работали в зале. И такой же объем мы проводили после завтрака. Вот таким трудом мы довели до ума эту сборную.
Хотя было непросто. На первом чемпионате Европы заняли третье место, на чемпионате мира стали четвертыми, и потом мне пришлось 70% команды поменять. Были опасения у федерации, меня спрашивали, стоит ли это делать. Но мы выиграли тот чемпионат Европы в Бобруйске и чемпионат мира.
1995 год рождения во всем мире талантливый. Наверное, какие-то вспышки на солнце были в это время, что столько игроков отличных. Но в России он просто супер получился. Нужно отдать должное, что ребята в молодежных сборных готовы работать и за флаг, и за гимн. Есть исключения, как и везде, но в целом все понимают, куда попали.
- А есть игрок, который был суперталантом в юности и за которого вам обиднее всего в плане нереализованных возможностей?
- Обида не только у меня, но и у многих – за Семена Полтавского. Огромный талант дан от природы, суперигрок, многое прошел, но ничего серьезного, в общем, не выиграл. К сожалению… А талантище он каких мало. Что повлияло? Все вместе – где-то травмы, где-то характер, где-то терпения и дисциплины не хватило. Вот все в совокупности и получилось. Такой талант - и не покорил волейбольных вершин. Вот за это обидно. Его ровесники Тарас Хтей, Николай Апаликов, Александр Соколов ведь дошли до олимпийской сборной и стали чемпионами, а Семен не дотерпел где-то. Хотя по таланту, не в обиду другим ребятам, Полтавский выделялся. И мне очень жаль, что Олимпиада ему не покорилась.
Вечера на хуторе близ Диканьки
- У вас достаточно необычное хобби – вы коллекционируете каслинское литье.
- Это же чугун, он тугоплавкий. Сложно сделать из него что-то особенное. Не то что я фанат этого дела, я не бегаю по развалам и ищу эти фигурки, но если где удается что-то увидеть, то собираю их потихонечку. В это дело меня втянул бывший директор сажевого завода в Ярославле Вадим Юрьевич Орлов, он был ведущим коллекционером по каслинскому литью вообще в России.
- Обычно спортсмены увлекаются охотой или рыбалкой…
- Я не охотник, я не рыбак. Меня зовут, но… не мое это просто. Не мое.
- Какой самый необычный экспонат в вашей коллекции и самая неожиданная находка из 2017 года?
- Самый необычный экспонат, наверное, монолитная фигура "Вечера на хуторе близ Диканьки". Там Вакула держит черта за хвост, и они летят за черевичками. Нашел ее в Костроме в одном из антикварных магазинов.
А если говорить о 2017-м, то в Бразилии в одном антикварном магазине я нашел старинный нож с небольшим пистолетом, что необычно. Это был кинжал 18-го века. Очень интересная работа.
- В прошлом году ваше новогоднее желание было связано с работой в сборной России?
- У меня были чисто бытовые, приземленные желания. Решения по моей работе в сборной тогда еще не было. Я свой выбор тогда уже сделал, но ситуация зависела не от меня. Так что у меня были абсолютно земные пожелания на этот год.
- Что бы вы пожелали российскому волейболу в 2018 году?
- В первую очередь - новых побед для клубов и сборной России всех возрастов в разных турнирах. Хочется, чтобы в 2018 году зажглись новые имена, а нынешние лидеры национальных команд держали высокий уровень и обходились без травм. Хотел бы пожелать сохранить и приумножить тренерский потенциал как на уровне национальных команд, так и на уровне детского и всего остального волейбола. Российская тренерская школа каждый год доказывает свою силу, и об этом нужно помнить. В 2018 году состоится много интересных волейбольных турниров, как, например, чемпионат мира по волейболу, Лига наций и так далее. Благодарен болельщикам за ту поддержку, которую они оказали сборной России в этом году, и надеюсь, что они будут с нами и дальше.
